IV

Миша выпросил у матери немалые деньги - пятьдесят латов, сославшись на дорогие, занимательные учебники и книги, которые ему якобы предстоит купить. Он также попросил отцовский бинокль. После этого он выпил кофе и пошёл. Миша не без волнения съездил в магазин одежды, обиталище шуб и нафталина, и купил для него и Стёпы белые курточки, брюки и шапочки.
Высаживаясь из автобуса, он увидел семенящую к его подъезду тёмную фигурку человека. Миша вытащил из мешка бинокль, и посмотрел на человека. Это был верный Стёпа! Миша сменил походку и пошёл вразвалочку, как будто и не волновался, и не опаздывал, а просто дремучими ветвями судьбы их свело вместе на разрисованном «граффити» подъезде.
- Экипировка для детективов есть, - громко сказал Миша, подходя к подъезду, и подмигнул Стёпе одним глазом.
Ребята поднялись на лифте. Миша едва влез со своими щедрыми покупками в ездящее по этажам помещение. Через пару минут Миша открывал для Стёпы свои выстраданные за ночь правила, топча коврик с иероглифом.
- Имя Вячеслав Соболев мне ничего не говорит, - хмуро произнёс Стёпа.
- Тогда продолжим. Так как на улице зима на полную катушку, мы оденемся в белое, чтобы мы были бы невидимы, - последние слова Миша произнёс загадочным шёпотом.
- Только туфли останутся чёрными, - недоумённо спросил Степан.
- Туфли я не взял, - усмехнулся Миша, - из чисто суеверных соображений. Бинокль у нас будет один на двоих. Связь будем поддерживать мобильником. Я мог бы послать тебе мои мысли, но это будет гораздо сложнее. У меня план такой, - Миша поставил между клетками шахмат две белые ладьи, две белых и одну чёрную пешку.
- Мы будем следить за нашим субъектом, чтобы видеть его как спереди, так и сзади. С биноклем, пожалуй, пойду я. Мы знаем адрес Максима по школьному журналу благодаря тебе, - Миша кивнул головой Стёпе, - Ты узнал также, когда у него кончаются уроки. Возможно, он где - то встретится с этим Соболевым. Потом созвонимся, будем знать, как действовать.
- Что теперь? - задумавшись, спросил Стёпа.
- Теперь главное, чтобы нас не обсмеяли в автобусе, - ответил Миша.
Ребята вышли из подъезда и отправились на автобусную остановку, отпечатывая свои следы на снежной дорожке. Автобус вежливо остановился, и Миша со Стёпой полезли в пасть открывшейся двери.
- Ой, зайчики, зайчики, - звонко и задорно засмеялась кондуктор в синем платочке.
- Все билеты на месте, мы не «зайцы», - пытаясь скрыть улыбку, сказал Миша, протягивая тётушке деньги. Потом он подошёл к продавцу газет, коим вчера был сам, и с оставшейся мелочи купил одну.
Благодаря широким стёклам, были видны все беспорядки, связанные со снегопадом. Вот «рафик» застрял в объятьях белого, в агонии крутя колёсами. Вот авария. Слегка столкнулись в едином грохоте «Ауди» и «Фольксваген», и снег водружает на безобразные скелеты двух некогда стильных автомобилей своё полотно.
В автобусе было непривычно тесно и невыносимо жарко. Столичный народ пожилого поколения живо беседовал на уступленных местах. Те, что помоложе, задыхаясь, стояли; кое - кто читал книжку. Во всём снежном спектакле можно понять и осознать зиму со всеми её недостатками и достоинствами. Где - нибудь в Сигулде начались первые зимние старты, во дворах домов сельская малышня взялась за скульпторство. Прибытие затягивалось, и Стёпа, один из уступающих, уже чувствовал боль в коленях. Миша недосыпал, ему виделась прошедшая ночь, одинокий письменный стол.
- Мишань, ты чего, - Стёпа участливо похлопал по плечу смыкающего глаза Миши.
После любезного объявления улицы Стёпа и Миша вышли, и опять привлекли к себе скептическое внимание пассажиров. Зато на улице они срослись с пейзажем и, покачиваясь, зашагали к многоэтажке, обители Максима.
- Сейчас найдём место для слежки, - Миша медленно вышагивал по расчищенной тропинке.
Взор Миши остановился на безымянной скамейке, скрытой от дома кустами лозы. Снег почти скрыл и её всепоглощающими белилами. Но, к счастью, снег мельчал. На руку Стёпы опустилась, наверное, последняя крупная снежинка, и через пару секунд погибла.
- Здесь засаду и сделаем, - Миша щёлкнул пальцами.
Ребята уселись на скамейку, очистив её от погодного серебра. Началось напряжённое время, во время которого Миша со Степаном не имели права ни на минуту отвлечься. Слежка у детективов является обратной стороной медали погони. Первый вид принадлежит флегматикам, второй - холерикам. Белые пчёлы
начали ложиться на землю волнами из - за вновь обретшего забытую силу снега. Была мрачная и навязчивая погода, в которую и происходят ссоры, драки. Погода сама так настраивает городских обывателей, теребя окна пургой.
Стёпа стряхнул сугробчик со своей белой шапки и сильно потянулся. Миша перевёл бинокль на дерево у здания. Оно было засеяно хорошенькими синичками, которые чивикали и давали небольшую релаксацию. У обоих ребят начали мёрзнуть ноги.
- Никак упустили, - Миша поднялся со скамейки и раздосадованно ударил себя по бедру. Стёпа с биноклем в руках ничем не мог помочь.
Миша вновь уселся, и достал из куртки ставшей ненужной газету, разложив её для подстилки.
- Прозевали, прозевали, - нервно заныл Миша и посмотрел в бинокль. Внезапно его лицо преобразилось из сурово искажённого на улыбчивое. Постепенно улыбка разошлась по всему его лицу и он, деликатно, молча передал бинокль Стёпе.
- Идёт, - от нервного перенапряжения Стёпа чуть не заплакал.
Максим шёл налегке, видно знания не отягощали его суть. Ребята затаились за кустами и внимательно, передавая друг другу бинокль, смотрели на Максима. Ребят охватило зудящее волнение. Стёкла были настолько сильными, что можно было посмотреть в лицо Макса со следами ночного сновидения. Максим с сумкой через плечо месил серую массу около его подъезда. На «хохолок» была нацеплена синяя шапка. Внезапно Максим глянул куда - то в пространство, взгляд его, наверное, фиксировал и кусты шпионской лозы. Затем Максим поспешил пойти до дома, и скрылся в дёготной мгле подъезда. 
- Надо разгруппироваться, - Миша отёр лоб из - под шапки, - иди от кустов к соседнему массиву. Когда я тебе позвоню, начнёшь двигаться вслед за ним на большом расстоянии. Я буду глядеть в бинокль.
Стёпа отправился к соседнему массиву, и уже начал следить за всем вокруг для тренировки, заостряя внимание на каждом жесте, звуке. Степан оглянулся, и уже не смог увидеть Мишу - такая пелена стояла между ними. Стёпа услышал скрип своих начищенных ваксой туфель. Он был на месте.
Вдалеке вновь остановился чей - то нужный автобус. Всё небо застёгнуто стерильным светом, почти даже медицинским, снег делал свои масштабные операции. Метель бичевала замёрзшую почву, фамильярно дёргая людей, идущих по улице.
Тем временем Миша смотрел через ненавистные кусты на подъезд, видимость была украдена метелью. Тоска и уныние объяли Мишу ветреным удушьем. Он вспоминал своих одноклассников и впервые с начала «операции» он пожалел, что не делит учёбу и беготню по классам вместе с ними. Но внезапность является неотъемлимой частью нашей жизни.
Человек, очень похожий на Максима, выскочил из подъезда. У Стёпы заиграл мобильник с известной музыкой.
- Ну, что ты видишь, - Миша совестливо пошёл по стопам Стёпы.
- Это он, - лаконично ответил Стёпа.
Подследственный путь Максима пролегал по лениво расчищенной дорожке, уже начатой ровнять белой негой. Максим шёл ровной спортивной походкой, и пробивал себе необходимую дорогу в густых минусовых осадках. Маскарад снега уже стал однообразным и докучливым, и уже не радовал глаз, а заметно мешал. Неизвестность и страх из - за возможной потери субъекта отдавалось холодком в желудке у обоих «детективов». Только синяя шапочка выделяла юного спортсмена в растрёпанных волосах метели. Дорога Максима была известна лишь ему самому и погружена в далёкий сейф его памяти.
Субъект начал идти быстрее, оставляя позади лишь чистые занавески. Максим начал неестественно спешить, будто чувствуя внимательное наблюдение за его замечательной персоной. Его походка стала сбивчивой. Миша с трудом видел в бинокль, как Максим оборачивается. Его лицо с щербинками выглядело сосредоточенным, глаза сверлили пространство. Максим очень торопился в пункт Б, и Стёпа прошёл ещё немного за ним маленькими шажками.
Кончались серые исполины, и Стёпа начал идти помедленнее, стараясь не попасться под взгляд беспокойного подследственного. Дальше тропинка была немилостиво удалена погодой. Максим резко повернул в сторону манящей, согревающей душу городского обывателя автостраде. Он разгребал ботинками придорожные сугробы. Стёпа посчёл нужным связаться с Мишей:
- Мишань, подбегай сюда. Мне одному не справиться.
Миша, уже идущий по той самой, исчезающей от погодного корректора тропинке, ответил положительно. Он вновь вгляделся в бинокль, но, как назло, Максима не заметил.
Стёпа побрёл по богатым, надувающимся сугробам вслед за Максимом. На противоположной стороне улицы в рабочем беспорядке застыла оставленная стройка из - за ветреной погоды. Кирпичи стояли строго, ровно, словно выжидая своей участи быть закланными в строительство новой высотки. Позже здание заселится, как пчёлы влетают в улей, суетливыми горожанами, живущих после трудов мускулистых каменщиков, забыв, что на этих кирпичах построены их квартиры.
Стёпа протёр покрывшийся потом лоб, и неловким движением скинул шапку. Она взлетела вместе с ветром и попала обратно в руки испуганного Степана. Парень, упустив несколько секунд, начал хрустеть ботинками к  долгожданной автостраде. Он поднялся по аккуратным ступенькам к радующему походку тротуару. Оглядев порядочно обстроенную улицу, Стёпа увидел непоправимое препятствие из двух селикатных проблем. Не теряя времени на связующий разговор, он миновал препятствие, и погрузился далее в лабиринты улиц обновлённых ремонтом зданий. Непогода продолжала шить шапки, которые оседали по всем бессильным без дворников улицам.
Миша живо поднялся за Степаном по проторенному пути и недовольно увидел ту же картину. Трамвай нервно стоял в незапланированном одиночестве, остановленный двумя селикатными кирпичами, умышленно положенным кем - то от стройки. Краска прилила к лицу Миши, и он даже не смог найти подходящие мысли. Пришлось набрать номер по пресловутому мобильнику.
- Извини, Мишань, догоняй меня. Я чуть было не потерял его.
Миша трусцой обежал злосчастный трамвай, когда усатый кондуктор уже освобождал заслуженную дорогу от кирпичей. Заодно он поймал мысль какого - то пассажира: «На работе меня ждёт лист об увольнении из - за опоздания.» Миша мимоходом усмехнулся от мысли, и не без волнения всмотрелся в оптическую технику. Он поймал взглядом Степана, который, почти невидимый, махал ему рукой. Пришлось сломать схему двоих, идущих порознь, и начать новую стратегию.
- Что за болван загородил трамвай, - злился Миша.
- Возьми бинокль в руки, пока мы совсем не потеряли его, - сменив злость Миши, отрывисто признёс Степан, - гляди вдоль по этой улице.
Бинокль Миши метнулся вдоль улицы. Никого. Миша начал холодеть, как от погоды, так и от чувства потери. И сейчас он чувствовал, как на него опускается клеймо обыкновенного жителя города, которому не светит удача. Но Миша догадался посмотреть на другой тротуар. И он вновь его увидел!
В бинокле заметная синяя шапочка шла строго по тротуару, и походка вновь стала ровной, атлетичной. К парню заискивающе подбежала приблудная псина, но он сурово отпихнул её ногой. Путь Максима пролегал к месту времяпровождения любителей пива - к пивному кабаку. Подойдя к «пивнушке», он поприветствовал рукой знакомых посетителей, вышедших на улицу, и нырнул вместе с ними в двери.
- Он вбежал в пивбар. Стёпа, иди вперёд. Проследишь за ним, когда он выйдет, - негромко проинструктировал Миша Степана.
Миша спрятал бинокль под куртку, и быстрой, напористой походкой пошёл к месту обитания подозреваемого. Стёпа побежал вперёд, обогнув в своём пробеге кабак, и как ни в чём не бывало, замер. Двигались только его глаза, и нос немного шмыгал. К Мише подбежала та самая шавка. Миша, не останавливаясь, кинул ей засохший сухарик, и она, благодарно повизгивая, слопала его.
Миша подошёл к вывеске кабака из дерева, и погрузился в жалкий мир загубленных за разговором сигарет. За невысокой стойкой Миша заметил вальяжную продавщицу; дюжину мужиков, примостившихся со своими жёнами; официанта, бережно несущему закуску всегда щедрым посетителям. И неважно, что после них остаются затушенные ногами «бычки» сигарет, несмотря на предусмотрительно выставленные на столиках пепельницы. Клиент всегда прав, клиенту указывать, а значит оскорблять - нельзя. Мишу в белой куртке уже заметили, приняв за столичного чудака. Миша прошёл между тесно составленными столиками, погрузившись в добродушную мужицкую атмосферу. Уютный кабак, разместившийся между подвалом и первым этажом, был болтливым и безразличным. Бокалы звенели вместе с музыкой караоке, которую запевал крепко сбитый мужик с раскрасневшимся от натуги лицом, выколдовывающий из своего горла верхнюю ноту. Кабак радовался новому рабочему дню и, благодаря исправным кочегарам, камин в забегаловке горел так же пылко, как сердца всех собравшихся в шумной, не отягощённой правилами этикета компании. Никто не вспоминал о беснующейся метели за дверями. На стене были вырезаны из дерева стенды готовящихся здесь блюд. Был вырезан жареный гусь, нарезанная колбаса, курица гриль, напитки… Каждый, кто попадал в это заражённое шуткой и пивом место, забывал о своих проблемах, заказывая себе что - нибудь «из дешёвого».
Максима нигде не было видно. В полутёмном балагурном воздухе Мише больше нечего было делать. Он мысленно сжёг всю операцию в радостных языках камина. И тут…Стёпа.
- Миша, выходи из кабака. Макс выбежал через чёрный ход.
Извиняясь и кланяясь, Миша продвинулся обратно к выходу, и вышел навстречу новым геройствам.
Миша, по примеру Стёпы, обогнул кабак, и в бинокле, как по заказу, в отличии от других разов, увидел идущего Максиму и Стёпу. Стёпа следовал за Максимом с несгибаемыми коленями, почти «ножницами», так как Максим, несмотря на то, что барахтался в нерасчищенных улицах, шёл довольно прытко. Миша увидел в бинокль, как Максим перешёл на другую сторону улицы, подальше от кашицы мостовой.
Неподалёку от Миши собрались друзья прохожих - уличные музыканты. Миша мельком вгляделся в их глаза, острые и проницательные, видавшие забытую во времени добротную жизнь, и прибегнущие к альтернативе нищеты. Миша, услышав умоляющий голос скрипки и сангвиника - саксофона, с чувством выполненного долга кинул в приготовленный горшок лат. Мелодия звучала глухо в вязи снежинок, но смогла поднять настроение Мише. Максим спешил, не давая себе поблажку, чтобы остановиться на несколько бодрящих секунд. Стёпа увидел, как он таинственно повернул за угол, скрывшись в сумраке января.
- Мишань, подходи сюда. Он завернул за угол.
Миша трусцой начал продираться сквозь белую стену. Он глядел себе под ноги и замечал отпечатки людских ног. Затем, удалецки перейдя на быстрый бег стометровки, бежал к Стёпе, и бинокль трясся на груди. 
- Ну, что ты видишь, - пессимистически сказал Миша сквозь зубы, - а, вот же где наш спортсмен.
Миша дал посмотреть Стёпе в оптическую технику, и он увидел «шапку», входящую в магазин одежды.
- Иди ты впереди, - задыхался Миша, - вдруг опять убежит куда - нибудь.
Парень обречённо пошёл, по его спине была видна изрядная усталость. Миша мог видеть Максима. Неоновый перелив манящих витрин немного скидывал с плеч плащ волнения. Миша, крадучись, приблизился к Стёпе, и стоял со всевидящей оптикой. Стёпа поникшим взором вспоминал виды мегаполисов из красочных глянцевых журналов, отданных Стёпе от состоятельной семьи Миши, глядя на посветлевшие магазины. Дворники явно не оправдывали своё честное имя. Степан вгляделся в витрину магазина, но посетителей не было видно. Их скрывали поставленные у окон манекены. Стёпа остановился на расстоянии от магазина, и чего - то посвистывал себе. Он явно нравился январьской старухе, которой явно подходил такой завидный жених, как окутанный ею Стёпа, и она приникала, ластилась к нему, но он был невозмутим к её ухаживаниям.
Из магазина вышел кто - то в жёлтой шапочке, синяя не дала своего обнаружения. Но походка смутила Мишу. Она совпадала с походкой Максима. Миша присел на четвереньки и глядел в стёкла бинокля. И «жёлтый» сзади обернулся. Это был Максим.
- Стёпа, следи за ним. Это Максим.
И опять Стёпа, подталкиваемый другом, семенил за Максимом. Снова замелькали угрюмые дома, горящие фонари, обнесённые нападающим – белым снегом. Стёпа чуть было не провалился в открытый люк водопровода. Там проходил серьёзный ремонт со скупо звенящими приборами на дне люка. Стёпа поднялся, потирая ушибленную коленку, и, прихрамывая, продолжил бессильную слежку. И вновь появлялись и исчезали дома, распоясывавшиеся рекламы на стенах зданий, стойкие фонари, шныряющие по улицам автобусы.
Многоэтажки кончались, махая белыми платочками с крыш, и начался городок гаражей. Максим, уже неспеша, разгребая ботинками, начал углубляться по нетронутой «манной каше» к неизвестному автомобилю. Миша поспешил обратиться к следующему первым абоненту через ставшей пепельной мглу.
- Стёпа, прекращай слежку, подходи ко мне. Я вызову такси.
Миша увидел, как Стёпа развернулся, и бегом приблизился к главному создателю приключений. Миша вспомнил номер одного знакомого такси, и повертев пальцем по кнопочкам, дождался звонка.
- Подъедьте, пожалуйста…Адрес такой – то…Очень будем ждать.
Теперь всё в руках такси, - развёл руками Миша, обьясняя ситуацию Стёпе.
От гаража ещё не выплыло ни одно авто. Только смрадный запах солярки выдавал замёрзшие гаражи. Пение метели добавляло беспокойство, и летел в облачных небесах гудящий самолёт, спев с пургой дуэтом. В такое время вспоминаются сказочные страдающие привидения, белоснежные церковные ангелы, всемогущие волшебники. Везде был оставлен отпечаток чего – то выжидательного.
Но спокойствие друзей было недолгим. Со стороны гаража раздался рокочущий звук мотора, и тут же, угадав, тютелька – в – тютельку, к ребятам услужливо подъехало сиреневое такси. Миша заскочил вовнутрь, и Стёпа, закрыв дверь, уселся с ним. Тут же у гаражей вырулил автомобиль «Тойота» серого цвета. Миша вгляделся в помогающий бинокль. За рулём был Максим.
- Следуйте за этой машиной, - громко выкрикнул Миша. Шофёр поднял брови, но неожиданно согласился.
Автомобиль Максима постоянно пропадал из виду. То, обогнув одну автостраду, часто издевательски поворачивал на другую улицу. Ребята сидели на задних сиденьях, Миша всё ещё глядел в неразлучную оптику. Сквозь рваные тучи
стало проглядывать синее небо. Вот и вторая сторона медали – это уже погоня. Номер машины Миша также записал. Миша мимолётом заметил, что «пробка» является неизлечимым недугом несчастливых автомобилистов. Но таксист, мужественно играя желваками, исполнительный и бесстрастный, возможно, мог поехать по машинам. Но пока всё обходится.
Дворники работали на полную отдачу. Миша пожалел людей, которые шли по негодной погоде. Теперь он понимал их, сидя в тёплом такси. Максим прибавил скорость, и то же самое попросил Миша. Фонари мелькали мимо окон, как огненные колонны. Осьминог фонарей расползался по всему усталому городу. Авто подпрыгнуло на нерасчищенном сугробе.
В этой вечерней погоне, отчаянной и безудержной, Миша мог сравнить себя со многими персонажами детективных романов, охотно экранизирующихся на денежных студиях, которые будоражат взоры людей по голубому экрану. Таксист оказался хорошим умельцем своего дела. Теперь он набрал форму, и авто Макса был постоянно виден. Стёпа зевнул и воззрел на следующие пеленой автомобили около такси. Кое – где оборвались линии электропередач, и электрики с муравьиным трудолюбием возобновляли связь. На параллельной улице бульдозер давил снег. Максим опять завернул, и приблизился к невиданному до этого массиву, который предваряла плеяда рекламных стендов. Миша попросил шофёра остановить.
- Останавливайте здесь, - Миша повелительно показал пальцем на знак «стоп».
Примостив машину к сугробам, наши герои выскочили из уже родного салона. Таксист оказался с юмором – совершил круг вокруг ребят и плавно исчез в сером дне.
- Теперь пойдём вместе, - резюмировал Миша, - я не знаю этот район.
Друзья пошли вместе, заходя в неизведанный массив. Миша заметил, что небо, измождившись, светлеет. У домов стояло порядком десятка машин, но Миша пошёл скрупулёзно оглядывать каждую машину.
Засыпанные крыши автомобилей будто бы одели снежные шапки, чтобы покрасоваться для жителей домов. Здесь были дорогие автомобили, но видно было, что в этих нечаянных выставках доминируют пережившие волнующую эпоху  «жигулёнки» и повидавшие виды «Ауди» людей малого достатка. Миша оглядывал машины сзади и подсвистывал.
- Вот его номер! - не удержавшись, воскликнул Миша.
Ребята зашли в первый попавшийся подъезд. Миша, задрав голову, посмотрел наверх. Фортуна улыбалась мальчишкам. Миша заметил, что наверху идёт именно Максим. Список квартир был указан на первом этаже.
- Он зашёл в 43 – ю квартиру, - зажмурив один глаз, Миша поднял палец, будто учёный, открывший новую формулу. Это была квартира Зивтини.
- Отойдём в подъезд напротив, чтобы проследить за Максимом, когда тот выйдет.
Ребята рисковали попасться под подозрительную ауру Макса, и чтобы их облик не выделялся, Миша одёрнул друга, и показал, как следует ступать - мелкой стариковской походкой. Ребята зашли в обшарпанный подъезд, и уселись на грязной лестнице. Внезапно и быстро Миша заметил в бинокль, как из противоположного подъезда выглянула жёлтая шапочка и напротив, повзрослее, в фиолетовой спортивной форме.
- Встретимся завтра, Слава. Ты знаешь, что делать, - услышал Миша едва слышную речь. Щёлкнул затвор «Полароида», и выскочило фото Максима, жмущему руку Славе. Максим воровато скрылся в подъезде, другой же, именуемый Славой, пошёл вдоль домов прочь.
- Мы разделимся, - пытливо вгляделся в лицо Стёпы Миша, - я пойду за этим фиолетовым. А ты жди здесь Максима. Отдаю тебе бинокль.
Миша неслышно отделился от Степана, и замедлил свой взгляд на Славике. Славик шёл стройно, как на параде. Миша догадывался, куда он направляется – к тому самому университету.
Снег иссяк и преобразился в подмаргивающий мелковатый мусор, парализовавший улицы. Теперь следить стало легче, но на заходящем выглянувшем солнце Мишу можно было отделить от снега. Со Славиком стало свободнее – он не имел привычки оборачиваться. Миша взобрался на нерасчищенный, сырой тротуар с отсутствием людей. Внезапно Славик взял мобилку и ответил, голос не был слышен на таком расстоянии. Менялись продрогшие улицы, Миша, не отрываясь, глядел на костюм Славика.
Наконец он вышел к монументальному зданию тёмно – серого цвета, и, сделав походку быстрой, заглянул сюда. Миша, недолго думая, последовал сзади. Миша перешёл по пешеходному переходу через улицу к насупившемуся довоенному зданию, напоминавшему о своей принадлежности к русской старине совершающимся ремонтом на его крыше. Неподалёку металась, брызжа слюной, привязанная к фонарному столбу неприкаянная овчарка, хозяйка которой наверняка грелась дешёвым каппучино вместе со своим другом неподалёку в студенческом кафе. В застеклённом кафе можно было заметить с десяток красавиц, не пугающихся внезапных комплиментов от незнакомых мужчин. Видел Миша и людей постарше, наверное, преподавателей, которые уселись оживиться в кафетерии после нудных лекций, которые они прочитывали много лет. Невдалеке сновала группа студентов, все, как на подбор, в строгих костюмах, вооружившиеся папками и сумками с ноутбуками.
Свет на втором и третьем этажах был безвозвратно выключен до завтрашнего утра. На первом этаже ещё ощущалось телодвижение. Все студенты отходили в спасательное общежитие, заигрывая дымом сигарет, отрывисто смеясь от очередной солёной шутки, рассказанной однокурсниками. Миша обернулся на настойчивый цокот чьих - то каблучков. Миша увидел юное создание в вызывающе короткой юбочке, и зима, кажется, сама удивившись выбранным ею гардеробом, опять начала мести снег. На Мишу никто не обращал внимание. У студентов на уме была прошедшая лекция, дурманящая изобилием терминов и предстоящая сессия с надеждой на собственную память.
Миша, отворив тяжёлую дубовую дверь, оказался в светлом, хорошо обустроенном помещении. Дверь глухо, предательски захлопнулась, оставив Мишу наедине с его расширенным поиском расследования. Славика и след простыл. Наверху излучали свет лампы, светящие наравне с потолком. Повеяло привычным порядком старой Европы. Коридор углублялся, содержа множество дверей, как в лабиринтах детских игр. Миша нежной походкой пошёл дальше по коридору первого этажа в опаске, но одна дверь была незакрытой. Из - за потайной двери слышалось чьё - то сосредоточенное сопение, всё остальное оставалось в подозрительной тишине. Там горел слабый свет, и из приоткрытой щели виднелись колеблющиеся тени. Миша, не удерживая соблазна, рискованно приблизился к двери.
Он одним глазом поглядел туда из трепещущего любопытства. Там находилась комната, в которой следили за помещениями университета в видео – камеры. Вначале полутьма и ночник, грустно стоявший на столе, потупил взор Миши, но затем он смог различить контуры человека, а затем и его лицо. И тут у Миши ёкнуло в груди. За пультом сидел ни кто иной, как Костик. Такого случая никто не ожидал.
Он по - хозяйски щёлкал по камерам, рядом лежала тема запущенного минувшей ночью Мишей сновидения - пачка «Майн». Она была открыта, и одна горькая соска для взрослых уже была обитаема в зубах Костика. На уверенном лице не было и тени сомнения. Видимо, его присутствие было не случайным. Сиреневый сигаретный дым окутал комнату, и даже на освещённой площади напоминал туманы на окраинных болотах. Внезапно у него в мобилке заиграл «Город, которого нет». Костик резко поднялся, и открыв полностью дверь, за которой притаился Миша, вышел в коридор.
- Будешь красть у декана обновлённые проездные сегодня ночью. Я буду страховать, - говорил Костик.
И тут Миша совершил ход, едва не поставивший всю операцию под угрозу высокого провала. В этот момент холодная испарина выступила на его лбу.
Миша на цыпочках вышел из – за двери и, минуя спину Костика, заглянул в комнату. Он плавно приблизился к необходимому пульту через сигаретный чад, и остро вгляделся в чёрно - белые экраны бесплатного реалити - шоу. На камерах можно было заметить пустые залы, где - то были видны кабинеты, где перемежающимися движениями из - за экономной записи двигались обитатели комнат. Камеры подсознательно походили на музейные советские телевизоры. Всех камер было двадцать шесть.
Миша заметил на одной видео – камере, как седовласый человек в очках открывает дверь, и впускает туда очень похожего на Славика человека. Край камеры захватывал полуоткрытое окно, за которым, развесив отяжелевшие ветки, стояла пушистая ель. Миша напряг память, и стал вспоминать, у какого окна возвышается эта ель. Опять вспомнились освещённые двери, стайки весёлых студентов. Он вспомнил, как поглядел налево перед судьбоносным входом в здание. И всё же он поглядел налево, налево.
Миша узнал, где расположен этот кабинет. Это был первый этаж. Миша обречённо зашаркал ботинками к выходу, ожидая все возможные разоблачения всех мастей. Тут - то он и почувствовал, как засосал под ложечкой будущий провал. Он выдохнул, и в едином порыве отворил дверь. Миша выскочил, и увидел за дверью, что Костика в коридоре нет. Очевидно, курильщик совестливо решил не отравлять комнату его пребывания и, присев на перилах входа, обдумывал свой разговор с человеком, которого Миша уже наверняка знал.
Теперь Миша мог свободно пройтись рейдом по всем кабинетам, и прочесть имена и фамилии многих незнакомых жильцов. Миша, буравя взором, остановился около таблички, которая, по плану архитектуры, созданному в его голове, и скрывала Славика с седовласым человеком. Такое чёткое чувство планировки возникло у Миши, когда он ещё создавал свои назидательные сны.
- Декан Юрис Калнозолс,- Миша прочитал табличку, гордо прикреплённую к этому же кабинету со стороны входа.
Миша прошёлся обратно, перечитав дважды таблички, и устремился к выходу, за которым таилось спасение. Миша промелькнул мимо Костика, сидящего на перилах у входа. Белая куртка в очередной раз сберегла его. Миша отошёл на безопасное расстояние от Костика.
Неспеша Миша встал у здания, и начал прочёсывать дорожку у университета в поисках заснеженной ели, с которой позабыли снять новогодние игрушки. И тут лёгкий шаловливый ветерок донёс голоса людей из того окна.
Разговор шёл на латышском:
- Дорогой Вячеслав, я очень рад, что ты блестяще закончил первый курс. Я люблю разговаривать с толковыми ребятами. Какие хорошие высказывания ты привёл по Священной Римской империи германской нации и СНГ. Я даю тебе дубликат своего ключа. Приходи, когда хочешь. У меня есть много познавательных книг.
- Всегда рад трудиться, - отвечал голос Славика, - извините, вы в курсе, что я беру свободный день. Мне нужно сделать прививку собаке.
- Конечно, Вячеслав, сделай это дело. Немного холодно, закрой, пожалуйста, окно.
Миша вовсе не негодовал по этому поводу. Он приложил свой дар, и с немалыми усилиями смог продолжить следить за беседой.
- Ну, расскажи мне что - нибудь из пройденного материала, - улыбался Калнозолс.
- Традиции римского цезаризма через Карла Великого удалось воскресить в Европе. Западная Римская империя давно была мертва…
- Скажи всё своими словами, ты явно зазубрил текст.
- Говорю, как могу. У меня текст как будто перед глазами.
- Хорошо, Вячеслав, ты уже устал. Но расскажи, куда ты пойдёшь работать по окончанию университета?
Миша, поняв, что больше не дождётся ничего интересного от беседы, отошёл от окна и переваривал в мозгу задачу, которая уже была почти что решена. В унисон метели мысли крутились у Миши в голове. Опять привлекая внимание белой одеждой, теперь уже ненужной, Миша запрыгнул в подошедший автобус, который домчит его домой.
Степан скучал, сидя на ступеньках, будто ожидая приговора. Он задремал, и проснулся только тогда, когда его окликнула идущая сверху полная сварливая бабка в пальто с сумками для продуктов.
- Чего расселся? Знаю я вас, волчат - беспризорников. Уже бинокль у кого - то стащил.
Степана взбодрило это, и он даже в душе поблагодарил старушку за оклик. Стёпа заметил в бинокль, как жёлтая шапка и некая девушка выходят из здания, и Максим, взяв девушку за талию, отправились прочь. Свет в квартире на уровне обитаемого сорок третьего номера погас. Стёпа уже который раз ловил себя на мысли, что не он, а Миша организует небывалые забавы, причудливые фокусы, является бесспорным центром внимания для всех школяров. В оставленном Мишей бинокле Стёпа усмотрел эстафетную палочку, и в Стёпе ох, как заиграл дух зрелого авантюриста. Он не мигая вперился в то самое окно.
И тут Стёпа затеял отчаянную вещь. Он взял связку ключей из дома, и пробираясь лазутчиком, подбрёл к дому. Стёпа приоткрыл дверь подъезда, и та жутко заскрипела, будто представляя Стёпу хозяевам квартир. Он поёжился и заскочил в здание. В белом «оперении» он мог иметь неприятную беседу с кем - то из живущих здесь. Стёпа взбирался на третий этаж подобно альпинисту, восходящему на пьянящую вершину, и с каждым пройденным этажом всматривался в пролёт.
Каждый звук его шагов эхом отдавался на лестничных площадках. Степан нашарил в потьмах дверь на лестничной площадке, освещённой светом от фонаря. Стёпа судорожно взглянул расширившимся от волнения зрачком в дверь. Он достал связку ключей и начал примерять их к двери. Замок сочувственно понял старания Степана, и на четвёртой попытке сезам открылся.
Это была состоятельная и уютная квартира. Стёпе приглянулись цветастые занавески. Пол был устлан коврами с красочными восточными узорами. В прихожей стояло вмонтированное в стену зеркало, и томно светилось от фонарика Степана. Он продолжил пробираться вором по чужой квартире, и наткнулся на открытую дверь с ключами в незакрытом замке. Стёпа взялся перчаткой за дверь и заглянул в комнату. Стёпа увидел книжные полки, на дубовом столе находился выключенный компьютер и две дюжины фальшивых проездных. Стёпа атамански присвистнул, и не веря своему открытию, не веря себе, уселся в подвернувшийся под руку стул. За окном пиликала на скрипке метелица, видная через окно с жалюзями. Стёпа замедлил свой взор на книжных полках с потрёпанными, явно нужными книгами. Это были книги по истории, Толстой, Булгаков… Стёпа сфотографировал фальшивки и, незамеченный никем, покинул квартиру.
Всё это было сообщено Мише по телефону. Миша уже всё знал, везде удача связала из узелков верёвочку преступления, необходимую для раскрытия шайки.
На этот раз Миша сидел в кровати и, чтобы подавить волнение, рисовал по памяти лица всех подозреваемых. Первым он взялся за портрет лица Славика, и тот получился у него как настоящий. Миша поставил напротив его портрета восклицательный знак. Миша сам не ожидал, что в нём беспробудно дремал ловкий талант художника. Костик вышел каким - то косящим на один глаз. Миша его изобразил с дымящейся сигаретой. Максим вышел похожим на Шварценеггера с «хохолком», на самом деле скулы, в отличии от своего экранного двойника, у него почти не выступали. Наш герой взглянул на ритмично тикающие часы. Была половина четвёртого. Миша взялся за портрет Стёпы, но в самый ответственный момент, засыпая, чирикнул карандашом прямо по создаваемому лицу, и, сплюнув, скомкал зачатки портрета.