*   *   *
Какой предательской быть может тишина,
Когда не знаешь, что чувствует другой,
О чем он думает порой ночной,
Терзают ли его воспоминания.

Какой предательской быть может тишина,
Когда в руках конверт заветный держишь,
Когда ты понимаешь – тот другой
Становится всё ближе, ближе к сердцу.

Какой предательской быть может тишина,
Когда рассвета ждешь с надеждой,
Когда ты открываешь душу для другого,
Который перестал быть просто «кем-то».

Какой предательской быть может тишина,
Когда не хочешь, чтобы было больно,
Когда стремишься к теплоте другого,
Когда он стал уже таким родным.

         
          Размышление о грехе

Что понимаем мы по словом «грех»?
Предательство? Убийство? Ненависть?
Любовь?  Обиду? Месть?
И что же нам теперь прощать врагов,
Лишь потому, что так велел нам Бог?

А, если всё, что есть живое в нас
Противиться прощать, терпеть, страдать?
А, если боль нам в сердце кровью въелась?
Так что ж на свои чувства наплевать?

Пусть будет понимание греха у каждого своё,
Мне кажется, его определяет наша совесть,
Грешны мы все, не важно кто ты –
Преступник иль священник.

       
         Жестокая армия души

Метель на сердце разыгралась –
Снежинок рой и ветра рёв,
Чужим вокруг всё показалось,
А так хотелось на покой.

Мечталось плыть спокойно в лодке
К зовущим дальним берегам,
Писать стихи в пустой каморке
И посвящать их небесам.

Хотелось жизнь начать сначала,
Забыть про горести судьбы,
Но в голове не замолкала
Из мыслей армия души.

Угомонить ее пыталась,
Но с ней бороться нет уж сил,
Осталось ждать, когда усталость
Ее на время заглушит.

         В пустой квартире

Я сдержала слезы, уезжая от тебя,
Но не гаснут звезды, и болит душа,
Ты остался в мире, в том, где нет меня,
Я в пустой квартире плачу у окна.

Вспоминаю вечер и твои слова,
Как горели свечи в доме до утра,
Как касались губы тела моего,
Как ласкали руки всем врагам назло.

Неужели было это не всерьез
И напрасны стали лепестки от роз?
Неужели ложью были те твои слова?
Я в пустой квартире плачу у окна.

         
        Возвращение

Луна восходит не спеша
И в дверь знакомую до боли
Стучится вновь моя душа,
Я покоряюсь твоей воли.

Ты говоришь, меня ждала,
Звала и днем, и ночью,
Шептала мне: «Я вся твоя»,
Что ты скучала очень.

Я слышу грусть в твоих словах
И вижу слезы на щеках,
Не плачь, родная, не грусти,
Я об одном молю – прости.